Михаил Козаков «Крушение империи»

- Ха-ха! - насмешливо сверкнул, перебежав с одного места на другое, маленький, словно клякса, черный зрачок. - Ха-ха! - Чай, вы, Лев Павлович, в оппозиции, как выражаются, настоящему режиму? К кадетской партии принадлежите? Пусть она и не "революционная… Личность вы известная? Речи в Думе говорите? И все документами настоящий режим изобличаете. Документами! - многозначительно сверкнул опять маленький напрягшийся зрачок и быстро отбежал на свое место. - А интересно, откуда документы достали, кто дал их депутату, где крамола сидит? - в упор уже, настойчиво глядел Асикритов на опешившего Карабаева. - Ну, понятно? Бумажки искали, - вот потому и замки во всех ящиках взломаны. Денег не взяли - на что им деньги! А мелочишку да обувь нарочно прихватили - замести следы, симуляция одна, да и только.

Лев Павлович пробовал возражать, пытался исправить асикритовскую догадку, но Фома Матвеевич был непреклонен в своих суждениях.

Впрочем, Лев Павлович слабо защищался. Фома Асикритов прав, - в этом Лев Павлович уже не сомневался.

Ну, и нравы! Ну, и государственная система!.. Что позволяют себе делать с ним - народным представителем, членом

Государственной думы! Выследили, воспользовались его отсутствием и… преступно, воровски пробрались к нему на квартиру, разгромили его ящики, рылись в его бумагах… В его бумагах - известного общественного деятеля страны, члена российского парламента! Больно за Россию, за условия русской жизни, стыдно за правительство, потворствующее уголовщине…

В первую же минуту Лев Павлович почувствовал себя смертельно оскорбленным и в порыве искреннего возмущения решил скандалить, потребовать от полиции строгого расследования, сообщить оппозиционным газетам о всех подозрительных деталях ночного набега. Газеты сумели бы искусно оттенить их так, что русский читатель, эзопов ученик, сразу понял бы, кто и с какой целью взламывал замки у члена Государственной думы Карабаева!.. Но Лев Павлович ничего этого не сделал…