Михаил Козаков «Крушение империи»

- Вы меня спрашиваете? - встрепенулся тот и отогнул край теплого воротника. - Простите, я не расслышал на ветру…

- Нет, нет, - покачал головой Карабаев, приняв прежнее положение.

Однако через несколько минут он окликнул студента:

- Скажите, у вас есть еще один брат… младший брат?

- Нет.

- Позвольте, как же это?.. Брат-гимназист у вас есть?

- В Смирихинске?

- Да.

- Это не брат, Лев Павлович. Это мой племянник… Есть, есть. Кончает вот весной, - старался поддержать разговор Гриша Калмыков, не решавшийся, однако, спросить, почему вдруг не известный никому Федька мог заинтересовать члена Государственной думы Карабаева.

Жена подробно, слишком подробно писала всегда о всех семейных делах, - оттого несущественное (то, что казалось несущественным по крайней мере там, в Петербурге, во время работы…) быстро забывалось, переставало интересовать. Другое дело - теперь, когда через какой-нибудь час он, Карабаев, будет сидеть в кругу своих родных, включится в этот милый сердцу круг семейных радостей, забот, интимных домашних новостей. О, теперь нужно быть внимательным ко всему этому, нужно вспомнить все то, о чем так подробно и старательно сообщала в своих письмах Софья Даниловна, Соня - преданная, любящая жена и такая же любящая и нежная мать Ириши и Юрика!.. Иначе - можно незаслуженно обидеть ее, а вместе - и всю семью.