Михаил Козаков «Крушение империи»

Ириша оттолкнула незваного просителя, ища глазами курносенького молодого рабочего. Его не было у подоконника. Она подбежала туда и первым делом просунула руку за плотную стопку папок, где должна была лежать ее муфта.

«Фу, слава богу!» - муфта была на месте!

Она схватила ее и сразу же, по весу ее прежде чем продеть в нее руку, поняла, что из нее вытащена драгоценная синяя папка вместе с ее, Иришиным, носовым платочком… Так оно и было.

- Что с вами? - недоумевал актер, увидев, как она болезненно побледнела.

- Сейчас… сейчас, - бормотала она, бросаясь в смежную комнату.

Но и там не было того, кого она искала.

Она возвратилась, выскочила за дверь - к часовому.

- Товарищ, никто не выходил отсюда?

- Вышедши. Вы сами, барышня, выходили.

- Но я пришла обратно!

- Понимаю.

- После меня выходив кто-нибудь? Низенький такой… круглолицый товарищ?

- Он.

- Ушел, значит? Давно?

- Минут, думаю, все двадцать будет.

Рыжебородый часовой, сидя на кожаном стуле, откуда-то притащенном, чистил, выстругивал вытащенную из кармана шинели грязную солдатскую ложку.