Михаил Козаков «Крушение империи»

Одного из этих людей, с черным чемоданчиком в руке, Иван Митрофанович увидел через минуту и бросился к нему навстречу к площадке.

- Боже, какая удача! - Он готов был обнять Кандушу.

- Господи боже мой, как это?! - ахнул тот и обернулся на спускавшегося позади него человека в путейской фуражке.

Теплухин схватил за руку и не отпускал уже Пантелейку.

- Куда ты? Мне нужен… нужен, как жизнь, Губонин! Понимаешь. Ради бога! Понимаешь? Где он?

Иван Митрофанович сразу не узнал безбородого Губонина.

- Теплухин? - удивился тот, очутившись на площадке.

- Вы?.. Вячеслав Сигизмундович?!

- Да тише вы, пипль-попль! - толкнул в плечо Кандуша. - Пропустите!

- Одно из двух: вверх или вниз! - командовал Губонин. - Быстрей, пожалуйста!

- К вам, к вам! - не веря своему счастью, взмолился Иван Митрофанович.

- Назад? - спрашивал Кандуша своего начальника. - Приметы, осмелюсь заметить, худые…

- Какие там приметы? Что ты, друг мой? - тащил его за рукав Иван Митрофанович, поспешно подымаясь наверх.

- Кошки перебежали - вот какие приметы! Опять же, когда возвращаешься, выходя из квартиры…

Ничего не поделаешь - пришлось возвращаться. Не раздеваясь, стояли они теперь в неосвещенной комнате, вглядываясь друг в друга.

- Планида… - многозначительно вздохнул Кандуша, тихонько похлопывая Теплухина по плечу.

- Я только сейчас с поезда… - тяжело дышал Иван Митрофанович и вытирал платком пересохшие губы. - Вот только сейчас. Какое счастье, прямо счастье, что я вас застал!