Михаил Козаков «Крушение империи»

Три часа продолжались прения по его докладу. Когда кто-то вслед за Авиловым ударился в теоретические отвлеченности, стараясь обосновать необходимость формулы «постольку-поскольку», Громов вдруг тяжело засопел и негодующе перебил оратора:

- Нечего терять времени на праздные споры! И он подскочил к Молотову.

Вячеслав Михайлович, сцепив руки на пояснице, стоял в кругу товарищей. Следы усталости осели капельками пота над его неровно подстриженными усами, закрывавшими вдавленные уголки рта, вокруг глаз легла тонкая синева, и вздулась короткой змейкой вена па одном виске.

- Вячеслав Михайлович… Я вот целиком на вашей стороне, - запустив пятерню в свои ниспадавшие кольцами волосы, искал с ним разговора моряк.

Он тихонько оттер локтем стоявших впереди него товарищей.

- Я тоже против всякой половинчатости. Но вот мы сейчас с Михал Степановичем говорили… - Он показал рукой на Ольминского, оставшегося сидеть за столом в беседе с Калининым.

- Да? - вопросительно посмотрел в ту сторону Молотов.

- Мы вот так говорили… Раз революции угрожает еще черная опасность, то, признавая, конечно, необходимость борьбы с Временным правительством, надо, поскольку оно сражается…

- Сражается! Ишь!.. Сражается, да в ногах валяется, - не сдержал себя Андрей Петрович и ощутил вдруг на своем плече легкое прикосновение молотовской руки.

- …сражается с остатками царизма, нам, пожалуй, необходимо его в этой борьбе поддержать. Но только в этой борьбе! - поспешил уточнить свою мысль моряк. - Только до тех пор, пока не минует непосредственная контрреволюционная угроза. Знаете, нецелесообразно убивать корову, предварительно не выдоив из нее молока!

- Корова-то - коровой, молочко - молочком, да в чьи оно подойники потечет?! - ободренный молотовским прикосновением, выкрикнул Андрей Петрович под общий смех стоявшей здесь группы. - Да и потом… быка доить собираетесь! - махнул он рукой, и снова все рассмеялись.

Молотовская рука спустилась вниз от плеча Громова и теперь крепко пожала его локоть.