Михаил Козаков «Крушение империи»

- Да. Но после нашего разговора с вами этот визит, я думаю, будет излишним. Дело в том, что Теплухин имеет возможность поступить на службу… на завод Георгия Павловича.

- Это обоюдное желание? - подчеркнул ротмистр.

- Теплухин ищет заработка, я имею возможность предоставить ему службу, - спокойным и безразличным тоном ответил Карабаев.

- Кто же запрещает уважаемому Георгию Павловичу благодетельствовать?

- Я говорю не об этом, - сощурились серые, обещающие, улыбнувшиеся глаза, и, на минуту загипнотизированный и обласканный ими, ротмистр перевел свой разгоряченный взгляд на капризные губы слегка наклонившейся к нему Людмилы Петровны. - Теплухин понимает, что он находится под надзором полиции, - так он говорил мне.

- Он никому не опасен, - вставил Карабаев.

- Совершенно верно. Я того же мнения, - продолжала она. - Но вы, господин ротмистр особого корпуса жандармов (Людмила Петровна с нарочитым и шутливым пафосом произнесла титул Басанина), вы должны мне откровенно сказать: вы против того, чтобы Теплухин служил в Ольшанке, или нет?

- Господа, вы как-то превратно судите о моих официальных обязанностях, - попробовал уклониться ротмистр.

Он протянул руку к бокалу с вином и безмолвно чокнулся им с Людмилой Петровной. «Для вас… для вас я все могу сделать, знайте…» - говорил его взгляд.

- Право же, это так, господа. Разве мы кому-нибудь запрещаем или мешаем заниматься законным делом? Напротив, мы призваны оказывать наиусерднейшее содействие таким подданным империи. Мои слова не нуждаются ни в каком подтверждении, потому что они говорят о том же, о чем говорит высочайше утвержденный указ о характере нашей службы… И я думаю, что, например, Георгий Павлович не откажется засвидетельствовать пользу этой службы. Кто у вас работал в той же Ольшанке под фамилией Сенченко? Бежавший и долго разыскивавшийся преступник, калишский рабочий, стрелявший в своего хозяина. Мы его обнаружили.