Михаил Козаков «Крушение империи»

- Совершенно верно, - продолжал Федя. - Но не в этом дело. А вот требуется… требуется соединить все эти точки - или зачеркнуть - как хотите! Надо это сделать только четырьмя линиями… не отнимая карандаша от бумаги.

- Построить в прямоугольнике два треугольника с одним основанием, - очень просто!

- Попробуй, - иронически огрызнулся Федя и вышел из замыкавшего его круга гимназисток, ища глазами Иришу.

Через три минуты выпускной класс смирихинской мужской гимназии должен был, наконец, узнать, кому в этом году попечитель учебного округа отдал предпочтение: Тургеневу, Гончарову или Гоголю, - тема сочинений присылалась всегда в запечатанном пакете непосредственно из округа.

В громадном актовом зале были расставлены черные столики и стулья (каждый на три шага от другого, как предписывала специальная инструкция), а за каждым столиком сидел гимназист. Уже задолго до прихода экзаменационной комиссии гимназисты аккуратно разложили перед собой большие листы бумаги с отогнутыми полями, проверили перья и чернила, с максимальной тщательностью потом надписали именем и фамилией свой первый лист и - притихли в напряженном ожидании.

Минуты текли медленно и напряженно, как собранные со дна капли из наклоненной горлышком вниз бутылки.

- Идут! - крикнул кто-то, заслышав шаги в коридоре, - и зал, тяжело и протяжно вздохнув, застыл, онемел…

Быстро, не глядя ни на кого, вошел директор, держа в руках белый тонкий пакет. Оба словесника, инспектор и классный наставник почтительно следовали за своим начальником. Весь зал встал, выпрямился, подчиняясь бессловесной, неслышной команде.