Михаил Козаков «Крушение империи»

- Я надел защитный китель, снаряжение - без револьвера, шашку, фуражку и коричневую перчатку на левую руку. Ордена не нужно, если нет с мечами, - пояснял штабс-капитан Лютик. - В семь двадцать вечера - точно! - я был в доме царя. Сначала проходите, значит, парных наружных часовых, потом вестибюль, где справа и слева стоят в струнку по два конвойца-казака. Уверяю вас - истуканы! Но вот один из них молча толкает дверь… автоматически как будто вытянувшейся рукой - и вы в передней. Тут скороход и лакей снимают ваше платье. Скороход спрашивает фамилии приходящих, посматривая в список, лежащий на столике. Контроль собственно очень слаб: вместо меня с таким же успехом мог бы пойти другой человек, лишь бы он назвался моей фамилией.

- Вот как?! - неожиданно отозвался из угла Асикритов, и Федя вздрогнул: журналист выпалил то, о чем он сам только что подумал.

- Да, очень просто, господа… Ну-с, у начинающейся тут же лестницы наверх стоит на маленьком коврике (синий такой квадратный коврик…) солдат сводного пехотного полка. Без оружия, - замерз, да и только!.. Зал - во втором этаже: небольшой, оклеен белыми обоями. Портреты Марии Федоровны и Александры, рояль, небольшая бронзовая люстра, простенькие портьеры. Кого я только в тот день не увидел! Тут были великий князь Михаил, великие князья Сергей и Георгий Михайлович - такой, понимаете, обезьянообразный рамоли, сухой, желто-черный, сгорбленный, с палкой…

Петр Михайлович скрючился, вобрал голову в приподнятые плечи, скривил рот, выпятив нижнюю губу, руки - колесом, растопырил хищно пальцы, - и всем живо представился уродливый, как шимпанзе, великий князь Георгий. И все одобрительно засмеялись.