Михаил Козаков «Крушение империи»
Нет, туда опасно заявляться, как бы горячо ни хотелось ему пробыть там хотя бы считанные минуты… А вдруг не считанные минуты, а два, три часа? Два-три часа, в течение которых добрая, заботливая Шура позвонит по телефону Ирише Карабаевой или приведет ее даже, и тогда он увидит ее - человека, которому он с такой большой нежностью, - нет, больше, чем только с нежностью! - отдавал теперь добрую половину своих дум.
Вдруг бы так?!.
Дойдя в своих мечтах и желаниях до этого момента, Сергей Леонидович останавливал себя - он как бы трезвел. «Ну, вот, - упрекал он себя, - оторвался совсем от земли солдат Ваулин!..»
Громовская записка принесла ему новые надежды и - главное - мнение ПК о его побеге. Теперь уже нечего было сомневаться - нужно быть готовым в любой подходящий момент бежать отсюда.
Он запросил «явки» и ждал ответа.
Но не только на эту просьбу. В первую же мимолетную встречу у забора с Надеждой Ивановной он шепнул ей несколько слов, и громовская жена ответила на них быстрым, обещающим кивком головы и улыбкой понятливых глаз.
Второго свидания с ней он ждал еще с большим нетерпением, чем первого.
Обе девушки и старуха минуту помолчали. Это было молчание, копившее как чувствовала Ириша, слова необходимых, но еще не принятых решений.
В комнату, как учтивые гости к дремлющему больному, входили серые, вкрадчивые сумерки.
Они прильнули к оконным стеклам, робко окрасив их бледным, угасающим румянцем опустившегося за горизонт усталого октябрьского солнца.