Михаил Козаков «Крушение империи»

- Это и хорошо, с другой стороны! - подхватил Федор. - Значит, солдаты научились не болтать зря, прятать то, что полагается.

- Ах, досадно! - поморщился Сергей Леонидович и растерянным взглядом обвел обоих товарищей.

Вера Михайловна добродушно улыбалась, Федор - снисходительно, как показалось.

- Что ж тут досадовать? Напротив, мне думается, - серьезно сказал он, - надо радоваться за организацию.

- Я и радуюсь за нее! - живо перебил его Ваулин. - Разве я об этом, товарищи?! Мне жаль, что я-то в этом деле был ни при чем. Почему не через меня налаживали, - а?

- Здравствуйте, пожалуйста! - заворчал Федор. - Этого еще не хватало. Человек и так на подозрении, а тут ему еще новое дело поручай! Для чего? И его подвести, и все дело поставить под угрозу. Рассудили же вы, Сергей Леонидович!

«Прав, черт возьми! - думал Ваулин. - Разве я бы на их месте не так же поступил?»

Но все же досадовал, что, находясь в полку, ведя осторожную агитацию среди солдат, ничего в то же время не знал, не подозревал, что тут же, рядом, ведет кто-то другой работу - более важную, более нужную.

Теперь уже, на свободе, ему показалось, что чересчур осторожничал в полку, что можно было гораздо больше сделать, чем он делал там. И, может быть, так мало делая, следовало еще раньше дезертировать оттуда, вернуться какими угодно путями в подполье, в среду связанных между собой товарищей, которым мог бы принести значительно большую помощь. Он был недоволен собой и омраченно сказал о том Федору.

- А зачем же папиросную коробку ломать? - неопределенно ответил тот. - Я вас, дорогой мой друг, привык видеть в более спокойном состоянии. А еще солдат, воинский чин! - громко смеялся он, подмигивая жене. - Коробочку-то жаль, пригодилась бы, а вы ее вон как!