Михаил Козаков «Крушение империи»

- Нравится поэма… честное слово! - чистосердечно сказала Ириша. - Стихи нравятся, а содержание…

- Что содержание? - нахмурился Салазкин, и, увидя неожиданную союзницу, закивала дружелюбно Мария Эдуардовна.

- Я не хотела бы быть на месте вашего героя, Женя… Я не хочу лишаться сна! - простодушно запротестовала Ириша. - Отнимите у человека надежду на сон, и он сделается самым несчастным существом на земле. Да ведь это самое питательное блюдо на пиру природы, - вспомните эти слова, Женя!

Ей с трудом давался «Капитал», но процитировать сейчас хорошо знакомого Шекспира или других классиков она могла легко.

- Баю-баюшки-баю… - ласково поглаживал ее голову и шутил Ваулин.

«Я не очень глупая? Нет?» - смущенно засматривала она в его глаза, и они отвечали ей на многое, многое…

А часы показывали неумолимо приближение ночи, - надо было кончать разговоры, прощаться.

- Если сможешь, - завтра?.. - спрашивал он в прихожей.

- Ну, конечно! - обещала Ириша прийти.

- И к Ляльке, может быть, успеешь? Спасибо тебе.

- Все будет сделано, товарищ Емелин! - по-солдатски приставила она руку к шапочке и засмеялась.

«Емелин» - под этой новой фамилией, значившейся в «железке», он прописался на Николаевской.

Но завтра ей не удалось прийти к нему, а на следующий день их свидание уже стало невозможно.