Михаил Козаков «Крушение империи»

- Да, странно. Я тоже не мог предполагать еще десять минут назад, что так случится, - подошел Федя к ней.

- Кто этот человек в финской шапке, который только что вышел отсюда? - неожиданно спросила она. - Вы его знаете?

- А что?

Федя не знал еще, как ответить.

- Вот уж не думала, что я его здесь увижу…

- Так вы о нем сию минуту говорили? - раздосадовался Федя. - А я думал…

- Опять думали? Ох вы, милый… упрямец! - пожурила его Людмила Петровна.

- Значит… вы о нем!

- Да, о нем. Подите догоните его! - вдруг попросила она.

- Его? Зачем?

«Неужели он не врал? - ревниво подумал Федя о выскользнувшем из комнаты Кандуше. - И лошадей хотел нанять куда-то в уезд. Что же это? В Снетин, к ней?.. Но ведь врал, врал! - вспомнил он, как поймал на лжи Кандушу, читавшего чужое письмо на поплавке. - А что же есть тогда между ними?.. И Теплухин вышел - зачем?»

- Скажите, Федор… Федор… - она забыла его отчество.

- Миронович! - подсказал он.

- Скажите, Федор Мироныч, что я хочу его видеть. Обязательно!

- Вот как?!

- Ну, пожалуйста, быстрей!

- Вы настаиваете?

- Да, да… Мы еще с вами поговорим.

- Сегодня?

- А может быть, и сегодня и завтра, - сказала она многозначительно, и это неожиданное, обещающее «завтра» после того, как решила раньше по-иному, сдвинуло Федю с места.

- Иду! Значит… еще увидимся, правда?