Михаил Козаков «Крушение империи»

- Да, одну цель.

- Какую? - наклонилась она к нему.

- Любовь!.. Любовь имеет целью любовь! - сказал Федя горячо. - Другой цели нет. Я хочу, чтобы меня любили.

- Я тоже, тоже…

- Вы тоже? - не мог совладать он с волнением. - Это - самое важное в жизни. Так было, так будет всегда, Людмила Петровна.

- Но вы очень стремительны, - попыталась она насмешливо улыбнуться, но это у нее не вышло: голос звучал нежно и взволнованно.

- Я не виноват: такова сила моих чувств. Зачем я буду прикидываться черепахой?

- …когда я быстроногий Ахилл? Так? - рассмеялась Людмила Петровна, и Федя вслед за ней.

- Вот именно! - придвинулся он к ней. - Выспрашивали: как это может быть? Любящий всегда угадывает человека, которого полюбил. Знаете… в людском хаосе кружатся, вероятно, половинки одного целого: стоит им набрести друг на друга, прикоснуться в жизни одна к другой - и тогда… когда они находят друг друга… когда они сливаются…

- Это было уже у нас с вами, хотите вы сказать? - вдруг посмотрела она долгим, открытым взглядом в его глаза.

- Что… было? - не смел Федя подумать, что она будет так откровенна.

- Все. Все конечное между мужчиной и женщиной, - просто сказала она. - В людском хаосе, как вы говорите, мы набрели друг на друга. Я тоже это чувствую. Половинки… пусть так: Вы ничего не сказали о белой петербургской ночи… почему? Мне не стыдно ее - знайте это. Помните? Но вот… мне нужен обратный путь чувств: утро, день, ночь…

- Я прошел уже этот путь в душе…

- А я не хочу, чтобы вы шли по нему один.

- Мне спутники не нужны, Людмила Петровна!

- А спутница? Я?.. Ты много куришь! - сказала она вдруг и выдернула из его рук портсигар, который он собирался открыть. - Глупый!..

Он был счастлив.