Михаил Козаков «Крушение империи»

- Это такая загадка, мамочка… Ириша тут поспорила вот с этим (она все с той же ужимкой показала на спину Терещенко)… сначала она с ним состязалась в стихах Блока: кто больше знает, потом они, мамочка, поспорили… что-то не помню, насчет не знаю какой революции будто бы… потом Ириша возьми и загадай ему загадку…

- Вы что-нибудь поняли, Арий Савельевич? Я - ничего? Но в чем же дело все-таки? - требовала объяснений от дочери Татьяна Аристарховна. - В чем именно эта загадка?

- А вот, мамочка… Ириша ее вспомнила, Федя Калмыков ей во время экзаменов в Смирихинске загадывал… Понимаешь, мамочка, - видишь эти точки? Да? Ну, вот надо, понимаешь, соединить их четырьмя прямыми линиями, не отнимая карандаша от бумаги. Не отнимая, Арий Савельевич! Вы так пальцем по воздуху не проводите! Уж так, как вы, пробовали, вот тот самый (опять в сторону Терещенко), да ничего не выходит, ей-богу!

- А о чем они спорили?

- Кто, мамочка?

- Ириша и Михал Иванович.

- А-а… О политике, мамочка.

- А точней ты не можешь сказать?

- Нет, это неинтересно, мамочка, а вот загадка…

- Ну и девочка!

Татьяна Аристарховна подошла к гостю-миллионеру.

- Вы, погляжу я, так увлеклись Иришиной шарадой, что совсем покинули гостиную.

- Да, представьте себе! - поклонился он хозяйке дома. - Принимая во внимание наш спор с Ириной Львовной, в которой я обнаружил незаурядного агитатора, особенно хочется разрешить самому эту любопытную загадку. Ирина Львовна вложила в нее какой-то аллегорический, сказал бы я, смысл. Философский даже. Ведь правда, Ирина Львовна?