Михаил Козаков «Крушение империи»

- Так точно, товарищ главнокомандующий! - шутливо козыряет Громов. - Ну, и высплюсь же я завтра!.. - потягивается он всем телом.

Свет погашен в типографии. Медленно плывет в окна серый рассвет.

- Вот армия родилась ночью… - смотрит Сергей Леонидович на связанные пачки газет. - А ведь вышло, Андрей Петрович?.. А?

Во дворе Ваню-печатника, нагруженного двумя большими пачками, встретил патрульный. Он помог ему донести до извозчика газеты.

И когда Ваня отъехал уже, патрульный заметил, как через минуту выехал вдруг из-за угла тот самый извозчик, который заявлял, что «занят», - с двумя седоками в полицейской форме. Они помчались вслед за Ваней.

Патрульный бросился бегом в типографию, чтобы предупредить товарищей об опасности, но под аркой во второй двор его схватили с обеих сторон чьи-то крепкие руки, и, подталкивая, полицейские повели его обратно на улицу - в подъезд соседнего дома.

- Много вас там? - интересовался коренастый пожилой полицейский. - Тоже… задали, сукины сыны, службу! - недовольным голосом говорил он.

Патрульный многого сейчас не понимал. Не понимал и того, почему так ворчит этот «фараон» с седыми подусниками.

А «фараона», как и двадцать пять других городовых, собрали еще с вечера, не объявив для чего, и старик не успел выпить дома целительного бальзама против изжоги и попрощаться на ночь со своей старухой.