Михаил Козаков «Крушение империи»

В эти дни у Таврического дворца и в самом дворце с трудом можно было протискаться сквозь толпу - взбудораженную, шумную, неугомонную толпу солдат, матросов, рабочих и разных других питерских горожан. Люди приходили сюда со всех концов огромного города, - вот уж сколько дней он отверг для себя сон и тишину. Люди делились на охрипших и на тех, кто еще сохранил свой голос. Но этим последним предстояло его потерять, потому что каждый только и ждал минуты, чтобы принести его в жертву непрерывному митингу, бурлящему во всех залах думского дворца и перед его зданием на улице.

Победа была уже позади. Она оказалась легкой и мгновенной, и оттого люди испытывали будто некоторую досаду: вон силища-то какая у народа против старого режима, а самого режима-то уже и нет!..

Красные знамена всяческих размеров мирно отставлены были к дворцовой решетке. Их было так много, что они почти наглухо заслонили собой толпу людей, сгрудившуюся перед дворцом. А толпа рвалась, тянулась внутрь, в здание Таврического, - к трибунам, чтобы оставить там горячее, расплавленное восторгом и страстью свое слово во славу победившей революции (в эти дни Петроград стал городом неудержимых ораторов), в коридоры, залы и комнаты дворца, - чтобы увидеть рожденных революцией новых правителей страны, депутатов Думы и рабочего Совета, услышать из их уст вести о всей -стране, о России, о фронте: не грозит ли опасность?.. кого надо еще арестовать?.. что будет теперь с войной?.. не убежит ли царь Николашка?.. почему не объявляют сразу республику?

В белом зале дворца заседает Совет. Гуськом, в затылок друг другу» стоит нетерпеливо у трибуны очередь ораторов.

- Ходоков вперед пускать!.. Ходоков!

Их шлют русские деревни и русские окопы. Бородатый солдат втащил на трибуну грязный мешок и положил его перед собой на кафедре.