Михаил Козаков «Крушение империи»

- Я знаю! - воскликнул, к удивлению всех, Лев Павлович. - Мне кажется, что я знаю… мне кажется, - испугавшись возможной ошибки, захотел он быть осторожней.

- Фантасмагория! - подскочил к нему Керенский. - Откуда? Почему?

- Господин министр, вы нас посвятите в эту тайну? - подошел к нему бледный, с понурым лицом великий князь, и от непривычки Карабаев не сразу сообразил, что «господин министр» - это относилось к нему.

- Это не тайна, ваше высочество, а случайное совпадение обстоятельств.

И он рассказал о своем сегодняшнем разговоре по телефону с каким-то инженером, настойчиво и взволнованно требовавшим встречи.

- Дай-то бог, чтобы это был он! - с надеждой вздохнули со всех сторон.

- Дай-то бог! - повторил великий князь. - Вы, кажется, хотели сказать? - обратился он с традиционной сегодня фразой к Гучкову.

- Если вам нужен мой совет, ваше высочество, то он уже вам дан здесь Павлом Николаевичем, - кратко ответил военный министр.

Когда, спустя полчаса, великий князь объявил, что он от престола в данный момент отказывается, все вдруг смутились, воцарилась минута неловкости.

- Ваше императорское высочество! - вдруг рванулся к одночасному монарху Керенский, молитвенно сцепив дрожавшие руки. - Я принадлежу к партии, которая запрещает мне соприкосновение с лицами императорской крови. Но я хочу вам сказать, как русский человек - русскому. Я хочу вам сказать… всем сказать, что я глубоко уважаю великого князя Михаила Александровича!.. Верьте, ваше императорское высочество, что мы донесем драгоценный сосуд высшей власти до Учредительного собрания, не расплескав из него ни одной капли! Позвольте пожать вашу руку… позвольте мне! Ваше высочество, вы благородный человек!