Михаил Козаков «Крушение империи»

- Площадь посева свекловицы с семисот семидесяти одной тысячи десятин сократилась до пятисот семнадцати. Бобринский, - о, он большой знаток этого дела, - Бобринский утверждает, что при среднем урожае свеклы мы получим всего шестьдесят семь - семьдесят миллионов пудов сахару, а стране и армии нужно свыше ста миллионов пудов… Разрешен ввоз из-за границы двадцати миллионов. Это чепуха! Откуда и как вы их изволите ввезти? Предполагается также снять запрещение с сахарина.

- Боже, кто такой пакостью будет пользоваться? - поморщилась Татьяна Аристарховна.

- Будут, - спокойно сказал Карабаев. - А ты его когда-нибудь пробовала? - добродушно-насмешливо спросил он жену.

- Нет… что ты, Жоржа! Но я слышала…

- Слух - это не вкусовое ощущение, как известно, - продолжал он насмехаться. - Я бы посоветовал кое-кому заняться этим делом, сахарином… Не правда ли? - загадочно посмотрел он на Ивана Митрофановича. - Надо учесть, а то учтут другие. Вы можете проявить самостоятельность, друг мой, и не пожалеете, - давал он деловой совет своему смышленому помощнику. - Но главное, господа, надо расширить площадь посева. А для этого владельцы заводов должны быть уверены, что получат и необходимое топливо - минеральное топливо, и необходимые рабочие руки, хотя бы желтый китайский труд, и это непременнейшее условие! - справедливые государственные цены на сахар, которые оправдают наши расходы. А покуда у нас - бессмысленные преследования промышленников!

- Смешно, Жоржа! - сказала вдруг Татьяна Аристарховна. - У тебя теперь свой собственный сахарный завод, а мы покупаем сахар в магазине… и это совсем не дешево, Жоржа!

- Логика!.. - вспомнил иронически-добродушно Георгий Павлович о жене, когда она вышла из комнаты. - Хорошо еще, что в своем кругу… Ох, женщины, - а, Иван Митрофанович? Когда женщина имеет дар молчать, она обладает качеством выше обыкновенного!