Вера внутренне сжалась: как разговаривает, сопляк! Но ей было не до воспитательного момента, и она вежливо попросила:

- Позови мне, пожалуйста, Сережу Латышева.

- Он занят, - на сей раз патлатый даже не удостоил Веру поворотом головы. Жирная спина сдвинулась в сторону, частично загородив собой теннисный стол и Сергея. Вера растерялась.

Вообще-то она уже почти привыкла к оголтелому хамству подрастающего поколения, но чтобы такое же хамство царило и здесь?! Поразительно. Она снова дернула патлатого за руку, уже резче.

- Да отстань ты! - гаркнул тот. - Занят он, не видишь, что ли?

- Все! Отдыхаю! - Сергей бросил ракетку кому-то из ребят.

Над столом вспыхнул фонарь.

- Наконец-то, а то уже не видно ни …, - сказал маленький, вертлявый мальчик, ловко подхвативший ракетку.

Слово Вере очень не понравилось. Патлатый презрительно покосился на нее и вдруг крикнул:

- Серый! Артист! Тут тебя спрашивают!

- Кто? - отозвался Сережа, и Вера заметила, что у него в руке сигарета.

- Какая-то девочка.

Вера ошалела: ну, вообще!

- Забодали меня уже девочки, - он произнес это как бы про себя, вполголоса, но она услышала, и слезы детской обиды неожиданно навернулись на глаза.

 

- Сейчас иду! - Сергей жадно затянулся и, бросив дымящуюся сигарету в сторону, пошел навстречу Вере.

Больше Вера Фильма не видела. Она напрасно ждала его в девятом и в десятом классах, потом, когда училась в институте, и потом, когда стала совсем взрослой и вышла замуж. Но Фильм не показывали. Он словно провалился куда-то. От первой любви осталась только вырезанная из «Советского экрана» в семьдесят девятом году фотография мальчика в пионерском галстуке с честным, решительным взглядом, упрямо сжатым ртом и густыми темными волосами. Оказалось, что Фильм был в школьные годы любимым фильмом и Максима, Вериного мужа, и он очень хорошо помнил Сережу Латышева.

7