Николай Модестов «Москва бандитская - 2»

Впрочем, как считает Юрий Плотников, Солоника тогда никто всерьез не искал. Других проблем хватало с избытком. А потом наступил 1991 год, рухнула система союзного МВД, страна распалась на "суверенитеты", из горячих точек хлынуло оружие, государственная власть слабела, а криминальная крепла и превращалась в легальную силу. В таких условиях Солоник пришелся ко двору: человек, привыкший быть невидимкой, говоривший на "ты" с любым оружием и готовый на все ради красивых женщин и красивой жизни.

О том периоде деятельности курганского Рембо написано достаточно, повторяться смысла нет. Упомяну лишь, что до задержания в октябре 1994 года на территории Петровско-Разумовского вещевого рынка, когда, отстреливаясь, он смертельно ранил трех сотрудников милиции, Солоник успел разобраться в Тюмени с местными авторитетами Причининым и Машкиным, а в Москве - с вором в законе Глобусом, его близкой связью Бобоном и телохранителем последнего Глодиным.

На Петровском рынке Солоник получил тяжелейшее ранение. Пробитую пулей почку врачам пришлось удалить. Кроме того, во время операции прямая игла ушла в паренхиму печени, и, учитывая большую опасность осложнений, вытаскивать ее побоялись.

После реанимационного отделения Боткинской больницы его перевели в изолятор временного содержания Петровки, 38, а затем 21 ноября в "Матросскую тишину". Находился он в особых условиях, и комфорту его подивились бы многие зеки "Матроски". Большинство обитателей СИЗО-1 из-за переполненности камер вынуждены были не только спать, но даже сидеть по очереди. Солоник же был в камере один, смотрел цветной телевизор, имел в распоряжении компьютер, холодильник, микроволновую печь. Даже еду приносили ему из ресторана по заказу. Тюремной пищей Солоник брезговал, а свое требование обосновывал боязнью быть отравленным. Правда, непонятно, кто мог помешать сунуть в ту же ресторанную стряпню персональную порцию стрихнина для курганского узника…