Николай Модестов «Москва - 3»

Впервые он попробовал украсть дефицитные радиодетали. (Позже при обыске у Петерса обнаружили десять транзисторных приемников, пять магнитофонов, несколько телевизоров, гору разных деталей. ) Начало было удачным. Никто не поднял шума из-за пропажи. Кстати, как объяснил Петере, главной причиной его странной «любви» к режимным объектам была царящая там бесхозяйственность. Сидя за семью замками, местные служащие даже не трудились вести правильный учет, добросовестно, как того требуют инструкции, хранить материально-технические ценности.

Рассуждения Петерса подтверждаются материалами дела. Сыщик МУРа Владимир Новиков, сделав выборку из многолетних сводок характерных краж, предъявил Петерсу 48 эпизодов! Вор признался в большем числе преступлений, но вменить их полностью не удалось. Заявлений от потерпевших не поступало, они действовали по известному принципу - не желали выносить сор из избы. Иными словами, предпочитали списывать ущерб и тем самым поощряли вора на новые «подвиги».

Любопытно, что во время проведения розыскных мероприятий сотрудники МУРа неоднократно сталкивались со строгими стрелками ВОХР и принципиальными контролерами режимных организаций. Сыщикам приходилось с боями проходить на охраняемую территорию для выполнения необходимых оперативных действий. Такое бы рвение да пораньше…

У Петерса был свой стиль. Он не пользовался отмычками, воровскими наборами ключей. В его арсенале имелись зубило, молоток, клещи, напильник. Отключив сигнализацию, вор спокойно залезал в сверхсекретное НИИ или КБ. Если сигнализация срабатывала, он пережидал, когда охрана пройдет мимо и, убедившись в ложности вызова (решив, что где-то «коротит»), отключит всю систему.

НПО «Агат», например, Петере обворовывал четырежды. И каждый раз одним и тем же способом. Перемыкал сигнализацию, она срабатывала, но никто ни разу так и не приходил.