Николай Модестов «Следствие продолжается»

Невзирая на ранение, Важа успел скрыться в подъезде, ворвался в одну из квартир и затаился. Помогла служебная собака. Она взяла след по шарфу, в спешке оброненному Ломиташвили, и вывела сыщиков точно к убежищу. Сопротивление главарь оказывать не стал, ковыляя, вышел из квартиры с поднятыми руками. По дороге на Петровку, 38 Важа признался: милицию он принял за бандитов, думал, приехали по его душу из Жуковского разбираться за убийство Луки. Кстати, с Трубниковым друзья Лукьянова частично рассчитались. Когда он парился в сауне на даче под Раменским, неизвестные швырнули в окно бани боевую гранату. Больше других пострадал Труба — ему по колено оторвало правую ногу.

Арест банды Ломиташвили потребовал от московской милиции беспрецедентных мер. В операции участвовали более сотни сыщиков МУРа на 31 автомобиле. Одновременно было блокировано 17 адресов, произведены обыски, оставлены засады. Даже сообщения об операции в суточной городской сводке занимали два листа — сам по себе факт необычный. Что касается изъятых ценностей — для них пришлось выделить на Петровке три вместительных кабинета.

Огласка, которую придали разгрому банды, была сделана не случайно. Группировки откровенно бандитской направленности, вооруженные, дерзкие, действовали тогда практически в каждом районе столицы. Милиция не успевала справляться с растущим валом преступлений. Комитет госбезопасности был озабочен сохранением собственных позиций в изменившихся политических условиях и фактически отстранился от конкретной работы. Прокуратура и суды, повязанные традициями сложившейся юридической практики, действовали по инерции, как в добрые старые времена, когда возбуждение уголовного дела по статье 77 УК РСФСР (бандитизм) было явлением исключительным и позорным. В стране победившего социализма, где ставилось под сомнение само существование преступности, о бандитизме речь идти не могла…

На календаре между тем был конец 1991 года. Но практика правовой оценки действий преступных группировок оставалась прежней. Вероятно, поэтому, а не только из-за вполне объяснимого тщеславия генералов, о банде Крючкова—Ломиташвили заговорили еще до вынесения приговора. Правоохранительные структуры нуждались не только в материальной помощи, о которой вел столько разговоров тогдашний мэр Москвы Г. Попов, но и в законодательной поддержке, усилении правовых рычагов в борьбе с преступностью. Характерно, что даже бандой Кащея первое время занимался не следователь прокуратуры, хотя бандитизм находится в ее ведении, а работник следственного управления Петровки, 38.