Николай Модестов «Следствие продолжается»

Описывать дальнейшие мытарства безутешной матери не буду. В конце концов заявление женщины приняли, в ОВД «Бирюлево-Восточное» завели розыскное дело, начали проводить стандартные мероприятия. Но все делалось «обстоятельно», без спешки и суеты. Рассылали ориентировки, опрашивали свидетелей.

Провели детализацию телефона подруги пропавшей девушки, установили хозяина телефона, с которого звонила Татьяна в роковой день. Парень явился в отделение милиции после первою вызова. Вспомнил, что незадолго до Нового года действительно подвозил какую-то девушку в район Олимпийской деревни. И она попросила воспользоваться его мобильником — звонила подружке.

— Потом девушка вышла, — спокойно закончил рассказ парень. — Я ее больше никогда не встречал.

Объяснение было приобщено к розыскному делу, его страницы были пронумерованы и прошиты. Ничего существенного главный свидетель не сообщил. Дело медленно, но верно переходило в разряд глухих «висяков». Таких в каждом отделении милиции не один десяток. Возможно, оно так и осталось бы никогда не раскрытым, если бы полгода спустя не попало к старшему следователю Нагатинской прокуратуры Михаилу Устиновскому.

«Причина смерти не установлена…»

Его предупреждали, даже просили: что ты делаешь, ведь пустые это хлопоты. Трупа нет, свидетельская база нулевая. Да и личность пропавшей, мягко говоря, вызывает вопросы…

Возможно, будь Устиновский старше, опытней, не стал бы и он возиться. Мороки и в самом деле много. Да и «живых» дел хватает, еле успеваешь разгребать. А тут — очевидный «висяк».

В таких случаях журналисты любят писать о шестом чувстве, профессиональном чутье. Возможно, все так и было. Только сам Михаил Юрьевич объясняет свою настойчивость прозаично: