Николай Модестов «Следствие продолжается»

Глава шестнадцатая

КОШМАР НА УЛИЦЕ КЕДРОВА

За всю многолетнюю практику у следователя столичной прокуратуры Татьяны Гизатуллиной не было более тяжелого дела.

Настоящая мразь

Встречались, конечно, запутанные, сложные в процессуальном смысле и трудные, с точки зрения расследования, дела. Но такого, чтобы от одного только упоминания фамилии обвиняемого в душе все переворачивалось…

Когда я попросил Татьяну Юрьевну рассказать о фигуранте того громкого дела, она спокойно ответила:

— Настоящая мразь. Подпишусь под этим определением в любом документе. Дело даже не в том, что он жестоко убил четырехлетнего ребенка. С точки зрения душегуба, здесь все понятно. Боялся оставлять свидетелей, ведь уже зарезал трех людей… Но ведь перед тем, как убить девочку, он над ней еще и надругался. И рассуждал примерно так: чего жалеть-то, ведь все равно зарежу. Зачем же отказывать себе в «удовольствии»?

Подобная логика прослеживается в мотивации всех поступков Максимова. После окончания школы продолжить образование он не захотел, хотя родители пытались образумить его и помогли бы поступить в институт. Но он пошел в армию. Службу проходил на Сахалине. И не в самых тяжелых условиях — его устроили в комендантский взвод.

Из материалов уголовного дела:

«За время прохождения службы зарекомендовал себя посредственно. Периодически допускал совершение грубых дисциплинарных проступков, чем держал командование части в постоянном напряжении. С командирами и начальниками вел себя развязно, выводов из замечаний не делал, форму одежды не соблюдал. Сослуживцы Авдеев и Гизельманов назвали его эгоистичным, вспыльчивым, злопамятным».