Николай Модестов «Следствие продолжается»

Объяснение откровенно беспомощной работе участковых увидеть нетрудно. В наших каменных джунглях ожидать появления Анискиных не приходится. Повезет, если в район придет энергичный, грамотный, преданный делу профессионал. А разве можно требовать качественной работы от человека, который и участка-то собственного толком не знает и трудится на одном месте несколько месяцев? Впрочем, это уже совсем другая проблема, выходящая за рамки нашего разговора.

Огромный город, со множеством служб и учреждений, тысячами чиновников, которые дублируют одни и те же функции, систематически составляют пространные отчеты и при этом остаются слепы и глухи.

— Десятки людей, живших примерно в одном микрорайоне, пропадали без следа, — вспоминает Елена Пумырзина. — И ведь не в «черной дыре» исчезали, не инопланетяне их забирали! Убийца был не каким-нибудь могущественным злодеем, а примитивным человеком, без образования, с низким, неразвитым интеллектом. Он даже особо не маскировался, не предпринимал усилий для сокрытия следов. И что же? В течение многих лет он систематически убивал людей и оставался на свободе…

В качестве примера поразительной разобщенности городских служб, формального отношения к работе Елена Евгеньевна вспомнила о том, как на запросы следствия отвечали в психоневрологическом диспансере. Когда Пумырзина обратилась в ПНД и попросила предоставить все необходимые материалы, в регистратуре ей охотно помогли. Выдали истории болезни наблюдающихся пациентов, но при этом… забыли о карточках, лежащих в архиве. Там находились данные о тех, кто давно не обращался в ПНД или просто попал в картотеку по формальным признакам. А между тем именно в архиве и лежала история болезни Пичушкина — давно списанная, никем не затребованная… Безразличие, примитивность мышления, наплевательское отношение к обязанностям? Называйте, как хотите, но нет сомнений, что на эффективности поисков это отразилось.

— Первый допрос подозреваемого проводил Супруненко, — говорит Елена Пумырзина. — Тогда еще не было ясно, с кем мы имеем дело. Но я отлично помню характеристику, которую Супруненко дал задержанному: от него волком несет! Позже я убедилась в точности этого определения. Достаточно одного взгляда, чтобы разглядеть в Пичушкине что-то звериное, страшное, нечеловеческое. Мне приходилось сталкиваться с разными людьми: жестокими, опустившимися, озлобленными. Но никто из них не вызывал такого чувства.