И как ни билась прокуратура до 1958 г., пытаясь эти спецоперации «повесить» на Берия или на кого-либо из «заговорщиков», но не смогла.

Вот и посочувствуйте Руденко – как при таких порядках в СССР выдумать для Берия террористический акт, т.е. случай, когда кого-либо убили только по его приказу?

Всяким там историкам и писателям такое выдумать запросто, но как подобную галиматью «к делу подшить»? Вот скажем, писатель В. Карпов рассказывает об очередном «старом большевике» Кедрове, дело на которого Берия передал в суд, а суд взял и Кедрова оправдал. Карпов ужасается: «Однако и после получения отказа в принесении протеста на оправдательный приговор, Берия продолжал содержать Кедрова в тюрьме. И… приказал его расстрелять!

1 ноября 1941 г. на основании распоряжения Берии Кедров был расстрелян».

Вот ведь какой замечательный случай для обвинения Берия в терроризме! Суд старого большевика оправдал, а Берия взял и распорядился его убить. Карпову обвинить в этом Берия, как два пальца обмочить, но у Руденко – проблема. Он ведь должен будет к делу приложить это самое «распоряжение Берия», и окажется, что это не «распоряжение Берия», а постановление в адрес Берия, подписанное Генпрокурором (Прокурором СССР) В.М. Бочковым 17 октября 1941 г.324 Как тут Берия обвинить в убийстве Кедрова, если сам Генеральный прокурор СССР счел это правосудным и законным?

Все же скажем пару слов и о старом большевике Кедрове. Карпов и другие историки, вспоминая Кедрова, обычно стесняются напомнить, что это был не только старый большевик, но и старейший из следователей ЧК-ОГПУ, а затем прокуратуры. Сбежавшему за границу Кривицкому этот Кедров хвастался своей работой в следственном аппарате: «Вы не знаете, что можно сделать с человеком, когда он у вас в кулаке. Здесь мы имеем дело со всяким, даже с самым бесстрашным. Однако мы ломаем их и делаем из них то, что хотим!».191

191 Д.В. Колесов. И.В. Сталин: право на власть. Кн. 3. М., Московский психолого-социальный институт Флинта, 2000.