«Через кладбище»

Глава 3

Бородатый мужик долго и как-то напряженно молчал, пока они проезжали узкую, длинную, изгибистую просеку.

И Михась молчал, сидя спиной к вознице и свесив ноги, как в воду, в сырой и мозглый туман, ползущий с ближайших болот. Он забыл, казалось, обо всем - и о Клавке, и о Мамлоте, и даже о разговоре с Казаковым. Думал только о том, что его ожидает впереди, в этих Жухаловичах, знакомых с детства и таких загадочно тревожных теперь.

О Клавке неожиданно напомнил бородатый:

- Девчонка рыженькая хорошая. Шустрая, как белка. Уцепилась - беда, нет спасения: "Дядечка, покушайте, пожалуйста". - "Да нет, говорю, не хочу. Дома покушаю. Не желаю, мол, объедать партизанов". А она одно что: "Покушайте да покушайте, хоть попробуйте маленько, какая баранина, отбитая у немцев". Ну, сел. Правильно, еда царская. Оторваться нельзя. Наелся, как дурак на именинах. Теперь можно доехать хоть до самого-самого. Хотя бы даже и до Берлина…

Михасю были приятны слова о Клавке. Но задело упоминание о Берлине. Вернее, подозрительным показался оттенок и спокойствие, с каким мужик произнес "можно доехать". И Красная Армия и партизаны стремятся в Берлин, хотят дойти до Берлина, но именно дойти с боями, с грохотом, а не доехать. Доехать до Берлина могут те, кого сейчас насильно туда везут, или те, кто связал судьбу свою с Гитлером и кто считает теперь Берлин центром земли. И мечтает побывать там, в Берлине, где будто бы идет, невзирая на войну, веселая, сытая жизнь, если верить немецким газетам на русском языке.

Михась не верит этим газетам. И никогда не поверит. И чтобы, как говорится, прощупать на всякий случай настроение мужика, спросил:

- А может, нам, гражданин, лучше уж до Москвы доехать?

- Нет, молодой человек, до Москвы нам сейчас далеко, - замотал головой возница. - Не прорваться. А Берлин - вон он. Все поезда туда идут…

13