Александр Пыжиков «Грани русского раскола»

староверов в войне на стороне большевиков показано в произведениях ранней советской литературы – что называется, по горячим следам. По большому счету, Гражданская война стала тем рубежом отечественной истории, на котором сошлись «две» России. Результатом этой смертельной схватки и явилось появление на карте мира нового государства.

Составляющими новой идеологии стали марксистская теория большевиков и общинно-коллективистская психология низов: они определяли вектор развития новой народной власти. Именно здесь кроются и истоки конфликта, вспыхнувшего внутри большевистской партии в первые послереволюционные десятилетия. В аппаратном смысле его суть состояла в борьбе за власть в руководстве партии, возвышении Сталина и вытеснении соперничавших с ним группировок из старых ленинцев. Состоящая из интеллигентов «ленинская гвардия» постепенно, но неотвратимо разбавлялась полуграмотными представителями крестьянских и пролетарских низов, не обремененными какими бы то ни было интеллектуальными познаниями. (Поэтому выяснение конфессионального происхождения большевистского руководства – актуальная задача исторической науки). В содержательном плане шел принципиальный спор о выборе пути построения нового общества. Как известно, большевистские лидеры находились в ожидании революции в Европе и рассматривали Россию в качестве плацдарма для настоящих и серьезных дел на Западе. Однако в руководстве партии образовалось течение, представители которого придерживались диаметрально противоположного взгляда. Сталин и его соратники выступили с идей построения светлого будущего не где-то там, в далекой и малознакомой Европе, а непосредственно здесь – в России. Очевидно, что эта идея, гораздо более понятная малообразованному большинству, нашла горячий отклик. Сталин твердо обещал светлое завтра на земле, откуда уже изгнаны ненавистные эксплуататоры. На практике он, по сути, соединил идею построения коммунизма в одной стране с верой народных масс в «царство божие на земле» – ведь именно созидание такого царства составляло суть старообрядческой психологии. Так что адаптированный в соответствии с новым подходом марксизм вполне соответствовал менталитету «мужицкой» страны, которую довольно трудно было бы увлечь перспективой обретения счастья где-то за тридевять земель.