А жесткое воспитание… Мам а за меня отвечала, а папа - это был такой человек на недосягаемом Олимпе, который, конечно, стрелы и молнии пускал, но в цель они никогда специально не попадали. Папа мою личность никогда не ломал, за что я ему очень благодарна. В отличие от мамы, которая не сразу какие-то вещи стала понимать, принимать и иногда достаточно жестко меня наказывала. А папа ей говорил: «Оставь ребенка в покое! Ребенок сам разберется!…»

А вот как вспоминает об этом же Людмила Нарусова:

«Анатолий был очень добрым, мягким. Вообще он безумно любил дочь и позволял вообще ей делать, наверное, все, что не надо было позволять. Я была жестче, и на этой почве мы очень часто ссорились и даже скандалили. Потому что я говорила, что надо воспитывать ее жестче.

Даже однажды за ее очень шкодливый поступок в школе я говорю: «Нет, наконец-то ее надо хоть раз выпороть». Мне бабушка говорила, что, когда бьют по попке, откладывается в голове. И он, превозмогая себя, стал расстегивать ремень, с угрожающим видом подошел к дочке…

А Ксюше было лет 11. Она встала в такую позу - руки в боки, - смотрит на него и говорит: «А еще демократ называется, на ребенка руку подымешь». Таким, знаете, приторно-елейным голосом. И у него слезы навернулись на глаза, от неожиданности руки опустились, ремень выпал, он бросился ее обнимать, целовать и кричать на меня, что я вообще не мать - мачеха!..».