До сих пор невозможно понять и поверить, что такому умному, тонкому человеку, самому выросшему без отца, легко далась фраза: «Ну что ж, она будет расти без меня… У нее ничего от меня не будет… собственно, это уже будет не моя дочь». Испытание своей силы? Игра в мужественного супермена в двадцать шесть лет…»

И вновь вспомним гороскоп: «Несмотря на большое физическое притяжение, брачный союз между двумя Скорпионами неудачен и несчастлив. Два Скорпиона в одной связке будут или неразлучными друзьями, или кровными врагами, но никогда хорошими брачными партнерами»

После развода Гурченко досталась 13-метровая комната в общей квартире на первом этаже многоэтажного московского дома на одном из проспектов. Сюда из Харькова вскоре была привезена и трехлетняя дочка Маша, которая в столицу ехать откровенно не хотела. Со стариками она чувствовала себя куда как свободней и веселее. Как вспоминает Л. Гурченко:

«Боролись мы долго - кто кого. До изнеможения. Несколько ночей мы почти не спали. Тупо смотрели друг другу в глаза. И молчали. Потом враз обе, обессиленные, уснули. Я в кровати. Она в кресле. Из протеста не ложилась в кровать. Ведь кровать - это все-таки этап смирения. Кровать - это уже что-то окончательное. Ранним утром я открыла гл аза. На меня был устремлен чистый и ясный взор моей, ох какой загадочной дочери: «Мамочка, я хочу питиньки».