Сначала в события вмешались чисто производственные проблемы. Фильм должно было профинансировать Российское телевидение. Но когда дело дошло до конкретики, руководители РТР начали попросту футболить Рязанова. Ему говорили: завтра переведем деньги, потом клялись - послезавтра, потом божились - на той неделе. Люди, от которых все зависело, не брали трубку, не отзванивали, врали. Однажды Рязанов все-таки прорвался к высокому начальнику, и тот заверил его, что завтра в три часа он решит проблему. Рязанов поверил, хотя за его плечами был богатый опыт по части общения с чиновниками самого разного ранга. В итоге его в очередной раз надули.
Между тем на деньги, которые Рязанову все-таки удалось получить, он снял лишь треть картины - фрагмент финала, фрагмент из середины, фрагмент из начала. Затем все застопорилось. Сначала, в мае, умер многолетний соавтор Рязанова драматург Эмиль Брагинский, затем - в августе - грянул дефолт, который мгновенно обесценил лежавшие на счету съемочной группы деньги. И все же чуть позже Рязанов сумел довести эту картину до ума - она увидела свет в 2000 году. Правда, никакого особенного интереса со стороны зрителей она не вызвала. Но это была отличительная черта всех фильмов Рязанова позднесоветского и постсоветского времени.
Но вернемся на некоторое время назад.
В конце ноября 1998 года, в связи с 71-летием Рязанова, правительство Франции наградило его Орденом искусств и словесности. Этой награды Рязанов был удостоен за цикл телевизионных передач «Парижские тайны», которые он ведет на российском телевидении. Вручение почетной награды состоялось во французском посольстве в Москве. Посол Франции лично поздравил юбиляра и вместе с орденом вручил в подарок книги о Трюффо и о доме Игумнова, том самом, который занимает французское посольство. Кроме этого, Рязанову был преподнесен торт с единственной свечкой, которая, по словам посла, символизирует начало нового этапа в жизни режиссера, а именно - первый год второго тура. В своей ответной речи Рязанов был весьма остроумен. Он сказал, что французское правительство было безупречно в своем выборе. И что орден вполне может носить его жена вместо броши.