В 20-е годы волна террора сошла на нет и противостояние сыщиков и бандитов вошло в более спокойное русло, К концу того десятилетия применение огнестрельного оружия уголовниками было уже настолько редким, что любой факт подобного рода становился чуть ли не сенсацией. Поэтому если в период 1918–1921 годов в России погибло несколько тысяч работников м илиции и ВЧК, то за все 20-е годы эта цифра едва достигла двух сотен. Объяснялось это несколькими причинами, но основной, пожалуй, была одна: изменился преступный мир России. На смену безжалостным «мокрушникам» и громилам-налетчикам пришли те, кого сформировал нэп, и эта новая поросль уголовных авторитетов подняла преступный мир России на новую ступень развития. На свет появилась каста воров в законе, куда «мокрушникам» вход был заказан. И хотя убийство как метод разрешения проблем присутствовало и в арсенале новой группировки, однако оно перестало быть доминирующим. Но порой случалось всякое.

18 ноября 1930 года известный преступник Михаил Ермилов по кличке Хрыня, вырываясь из засады в Москве, смертельно ранил молодого сотрудника МУРа Николая Лобанова. Это убийство подняло на ноги всю столичную милицию, а коллеги погибшего буквально рыли носом землю, пытаясь выследить убийцу. В конце концов Хрыня был арестован. Однако до окончания суда он так и не досидел: в один из дней он обманул своих конвоиров и вырвался на свободу прямо из здания городского суда. Перед сыщиками вновь встала нелегкая задача — выследить и арестовать матерого преступника.