Сергей Граховский «Рудобельская республика»

мужиков, чтоб поглядеть, что там стряслось. Жолнерам показалось, что их окружает целая армия.

— Кто опустит руки и шевельнется, будет расстрелян па месте, — предупредил Соловей. — Обезоружить, — скомандовал он своим хлопцам.

Легионеры дрожали от внезапности всего случившегося, испуга и холода. Их построили в две шеренги и скомандовали: «Смирно!» Яков Гошка с Анупреем собрали карабины и ровным рядком поставили возле штабеля шпал, потом залезли в вагончик дрезины и вытащили оттуда два ящика с патронами. Только теперь до жолнеров дошло, что их облапошили одиннадцать деревенских хлопцев.

Они не знали, как с ними поступят: будут издеваться, бить, а быть может, даже расстреляют. Вокруг стояло несколько довольно молодых мужчин с ружьями наготове. Двое относили карабины, нацепив на себя пистолеты с портупеями.

Из вокзала высыпали все, кто там был, и стали поодаль.

К обезоруженным легионерам подошел Соловей.

— Товарищи польские солдаты! У вас нет ни своих поместий, ни капиталов, ни фабрик. Иначе вы не были бы рядовыми. Вы сыновья рабочих или крестьян. Чего вы приехали сюда, что вы тут потеряли? Вашими руками хотели душить нас, таких же бедолаг, как вы и ваши отцы. В России — революция. Она принесла свободу рабочему люду. Одумайтесь, с кем вам по дороге: с революцией или с панами. Наплюйте на своих генералов, отправляйтесь по домам и живите по-людски: пашите землю, сейте хлеб.

Многие солдаты заулыбались, живо заблестели глаза,— значит, их не собираются расстреливать, даже предлагают ехать домой.

— Мы вас отпускаем с одним условием, что, возвратясь в свой бандитский корпус, не будете воевать против Советов. А обманете — пули вам не миновать. Что скажете, пан поручик?

— После тэго, цо тутэй было, мы юш не жолнежы. Нас чэка велька кара войсковэго сонду,1 — сухо ответил испуганный и подавленный поручик.

1 После того, что здесь произошло, мы больше не солдаты. Нам грозит суровое наказание военного суда (польск.).