Сергей Граховский «Рудобельская республика»

— Проходи, молодичка, садись. Куда это бог на ночь глядя несет?

— Из Хоромцев иду, а куда — и сама не знаю… Хотела Ивана вашего просить, чтоб подвез немного.

Старуху осенило.

— А боже ж мой, не Андреева ли ты будешь? Впотьмах п не узнала. А детки ж мои… — Она заметалась по хате. — Может, перекусила б чего с дороги?

— Спасибо, я недавно ела.

Гэля села на лавку, спустила на плечи платок, расстегнула жакетик. Женщины долго молчали, не зная, о чем говорить. Начала Кондратиха:

— И что это вы надумали, детки? Задурили один другому головы и ходите как от чемерицы пьяные… Где это видано, чтоб из такого богатства да па нищету девка пошла! И батьку не слушаться грех… Пускай бы все было ладом да складом, как у добрых людей. А то не знаю, что тут и говорить. Нехорошо, детки.

Гэля начала натягивать платок и взялась за свой узелок. Кондратиха вскочила с места:

— Что ты, дитятко, что ты? Разве ж я враг тебе? Или из хаты гоню? Жалко мне тебя, бо сама всю жизнь толкусь как Марк в пекле. Раздевайся, будь как дома. Скоро и Иван придет. Сохнет по тебе, счернел весь. Может, от тоски сам себе не рад, вот и спутался с этими лесовиками. С поляками биться ходил. А божечки, сколько я переколотилася, пока там стреляло да гремело. Сколько поплакала. Но вернулся, слава богу. Время такое тревожное, а вам любовь на уме. Ох, детки, детки! Не ждите милости от твоего старика, не простит он ни вам, ни нам.

— Нам, не нужна его милость. Может, волость даст какую полоску, а там и хатку как-нибудь поставим, лишь бы только вместе.

— Разве ж я враг вам? Живите на здоровьечко, чтоб только спокойно все да по-людски было, по закону, с батюшкой да с благословением. Это ж теперь поскручива-лись молодые, говорят: «Бога нет, и поп не нужен», а без бога ни до порога. — И, помолчав, добавила: — Баранчика можно будет зарезать, горелки трохи выгнать, чтоб все по-людски было.

У Гэли посветлело на душе. Она почувствовала, как тепло и уютно в этой пустой и темной хате. Долго ли,