Сергей Граховский «Рудобельская республика»

место. Слышите? Завтра же! Кто ослушается, пусть его дети проклинают отца за то, что осиротил их.

Комендант нетерпеливо дожидался, когда закончит барон, чтобы продолжить речь.

— Все распоряжения немецкого командования, — переводил барон,— будут передаваться через волостного старосту. Им будет ваш человек, который не снюхался с большевиками, у которого большая семья и есть своя земля.

— Михаила Звонковича, — шепнула Параска Микодыму Гошке, а тот передал соседу.

— Ночью ходить строго воспрещается, — продолжал барон. — Переходить из деревни в деревню можно только по специальному пропуску, выданному немецкой комендатурой и волостью. Так, кто достоин быть старостой?

Кто-то выкрикнул из задних рядов:

— Михаил Звонкович!

— Правильно! Человек он самостоятельный, — поддержали другие.

— И хутор у него добрый.

Барон пошептался с управляющим. Тот пожал плечами и развел руками.

— А может, есть более достойный? — спросил барон.

— Лучших у пас нет. Пускай Михаил будет, — загудел прокуренным басом Микодым, а за ним и вся небольшая толпа.

Так и выбрали Михаила Звонковича старостой. Люди расходились, понурые и мрачные.

8

На Зайцев хутор через болота и кустарники пробирались старые и молодые. Кто с корзинкой, кто с лукошком, кто с коробом за плечами шли лесными тропинками люди из Карпиловки, Рудни, Ковалей, Лавстыков. «Грибники» и «ягодники» собирались на поляне у опушки леса, заросшей типцом и звонцом. Рассаживались группками, курили пробирающий до печенок самосад, перекусывали, тихонько разговаривали. Когда собралось человек семьдесят, из хаты, что стояла на краю опушки, вышли ревкомовцы