Сергей Граховский «Рудобельская республика»

Винярских, Что ж? Можно и показать, где они прячут добро. А мужики давно на бесхлебице сидят. Откуда у них тот хлеб или сало?

Лиза никак не могла перевести слово «бесхлебица» и даже покраснела.

— Списки, у кого есть хлеб, я дам. А как насчет кооперации, спроси у него.

Комендант еще немного поупирался, но Михаил упросил его. Может, тут и Лиза помогла своими лукавыми серыми глазами и румяными щечками с золотистым пушком возле ушей. Комендант сказал, что на первое собрание пайщиков придет сам вместе с переводчицей.

И действительно, пришел. В школе за узенькими партами и прямо на полу сидели бородатые и среднего возраста мужики, особняком возле печи стояли человек двадцать баб и молодиц. Половинка солнца выглядывала из-за леса и заливала комнату красным отблеском. По улице в туче рыжей пыли тащилось с поля стадо. Слышно было, как щелкает кнутом и клянет лысух и рогуль пастух.

Комендант пригнулся в низких дверях, чтобы не сбить шишак на блестящей каске, стряхнул с мундира пыль и пошел к столу. Следом за ним прибежала Лиза. Бабы искоса посмотрели на нее. «Одна кровь играет в них. Видишь, как выслуживается», — шепнула Микодымиха Параске.

Комендант сел за стол и поманил пальцем волостного старосту. Михаил встал рядом и как-то стеснительно заговорил:

— Граждане и все вобчество, мужчины и бабы, сидим мы при лучине и сами закоптились, как головешки. Керосина нет. И соли, чтоб присолить какое варево, нигде и щепотки не найдешь. Как пахнет мыло, уже бабы забыли.

Видно, Лиза очень точно переводила речь старосты, потому что комендант посмеивался и кивал головой.

— Если же мы сорганизуем кооперацию, соберем паи, выберем лавочника, казначея и всю управу, можно будет то-се привозить из Бобруйска.

— Хоть бы трохи тряпье отмыть да вшей на детях вывести.

— Ботвинью нечем присолить, — заговорили хозяйки.

С последней парты поднялся высокий белявый Прокоп Молокович. Крестьяне переглянулись, зашептали: