Сергей Граховский «Рудобельская республика»

Партизаны наблюдали, что будет дальше.

— И откуда ты такой сыскался, что трещишь, как старые портки? — подошел к нему, держась за саблю, дед Терешка.

— Тихо, мужики, — успокаивал Соловей. — Вот товарищ Ступень говорит, что мы продались немцам…

— Болбочет дурень лишь бы что. Нечего слушать, — прогудел Микодым Гошка.

— Ему хочется стрелять, чтоб кровь лилася. А мы хотим жить на этой свободной земле. И немецкие солдаты пускай живут. Они такие же рабочие и крестьяне, как и мы. Дома у них семьи. В Германии тоже произошла революция, Вильгельма больше нет. Среди солдат есть социал-демократы и коммунисты. В кого ж мы стрелять будем? В кого будут стрелять они? Оружие мы не выпустим, но оно должно быть в умных руках. Вынудят стрелять, начнем. Только не забывайте, что у них пулеметы, винтовки, патроны. Но за нами сила и правда, потому что никто другой — мы здесь хозяева. Стрелять только в крайнем случае. А теперь слушайте. — Соловей вытащил из кармана лист бумаги и стал читать: — «Приказ номер один Рудобельского волостного революционного комитета. 23 ноября 1918 года.

В два часа ночи на 24 декабря отряду Максима Левкова выступить в Карпиловку, обезоружить охрану волостной управы и установить советскую власть. Отряд Максима Уса занимает деревню Лески. Отряд Ничипора Звонковича — Новую Дуброву. Отрядам Драпезы и Соловья занять имение барона Врангеля.

Во всех деревнях установить советскую власть и организовать комитеты бедноты, которые должны поделить панскую и шляхетскую землю».

И сразу все заговорили:

— От ета справедливо.

— Так давно надо было. — Терешка подошел к Ивану Ковалевичу: — Заберешь тестев хутор и царствуй себе.

— Пусть он подавится этим хутором! — зло ответил Иван.

Отряды начинали расходиться. Мужики, стуча лаптем о лапоть, сапогом о сапог, прятались за разлапистые елки от пробиравшего до костей ветра, который гнал по небу седые тучи с белыми гребнями.