Сергей Граховский «Рудобельская республика»
Ревинский нервно вертел ручку настенного телефона и требовал начальника железнодорожной ЧК.
— Алло! Алло! — кричал он. — Сейчас же от имени ревкома прикажите начальнику станции снарядить эшелон в Гомель. Да, в Гомель! Вагонов десять — двенадцать. Меньше нельзя! И подберите добровольцев среди своих людей для борьбы с бандитами. Уже знаете? Получили телеграмму? А больше ничего не известно? С рассветом эшелон должен отправиться. — Он заметил Соловья, кивнул ему и протянул руку. — До Жлобина путь должен быть свободен. Ревком поручает это вам.
В комнате уже были начальник городской ЧК Найман, начальник милиции Сенкевич и члены ревкома.
— Вот и командир отряда есть, — заметив Соловья, сказал Серебряков и протянул ему телеграмму из Гомеля. Тот пробежал ее глазами и хотел что-то спросить.— Больше ничего не знаем. Какие силы у мятежников, кто их возглавил, что происходит в городе — пока установить не удалось. Связи нет. Отберите человек двести пятьдесят самых надежных бойцов. К вам присоединятся добровольцы из городской и железнодорожной ЧК, Милиции и первого батальона. Товарищ Молокович отбывает вместе с вами и возглавит Жлобинский боевой участок. Туда уже направились курсанты Могилевской школы красных командиров.
— Берите самых сознательных и надежных красноармейцев, потому что контрреволюционные златоусты и краснобаи не скупятся на обещания, выдвигают самые привлекательные лозунги, только бы перетащить на свою сторону неустойчивые элементы, — объяснял Ревинский. — От Овруча на Мозырь пробуют прорваться петлюровцы. Их должны были задержать бойцы Тульской бригады, но они почему-то очутились в Гомеле и подняли мятеж. Ни в коем случае нельзя открыть дорогу петлюровским бандам на Гомель. Здесь каждый час решает. Готовьте бойцов и оружие. Чем скорее, тем лучше.
Соловей внимательно слушал председателя уездного ревкома и мысленно прикидывал, кого взять из своего батальона. Люди у него были разные: и латыши, и венгры, несколько немцев, были и поляки, а больше свои, местные, и рудобельских немало — Анупрей Драпеза, Демьян Пархимович, Тит Толстик, Фома Коберник. На них как на самого себя можно положиться.