Сергей Граховский «Рудобельская республика»

«Савой» и, как могут, держатся. Но у них только один пулемет и очень мало патронов.

Бандитские руководители объявили себя «Повстанческим комитетом Полесья» и в листовках пишут, что советская власть в Гомеле свергнута. Вот полюбуйтесь. — Он вытащил из кармана кожанки измятый листок серой бумаги и протянул Молоковичу. На листовке крупными буквами было напечатано:

«Сего 24 марта я, по избрании повстанческим комитетом, принял на себя обязанности командующего войсками гомельской группы, восставшими против правительства большевиков и Ленина.

Командующий 1-й армией Народной республики —

Стрекопытов».

— Ну, гады! — скрипнул зубами Соловей. — Мы ему копыта по самый хвост выдернем. Теперь все ясно! Даешь Гомель!

Состав с двумя паровозами прогрохотал по мосту за Днепр.

На полях снега почти не было, только в бороздах да канавах лежала мокрая снежная каша, похожая на овсяный кисель. И небо прояснилось: густой порывистый ветер гнал низкие седые тучи.

На площадке перед паровозами стояли три красноармейца с винтовками и вглядывались в набегающее железнодорожное полотно. Поезд проскакивал разъезды и станции, нигде не останавливаясь. Соловьевы бойцы подбрасывали в топку дрова и подбадривали машиниста: «Крути, Гаврила!», «Дуй на всю железку!». И тот крутил. Поезд мчался сквозь густую серую мглу.

Под вечер остановились на небольшой станции Уза. Было холодно и сыро. В затишье, за заборами и пакгаузами, загудели, запылали костры. Мокрые шинели красноармейцев задымились паром, а небритые лица в отблесках пламени казались медно-красными.

Соловей направил группу разведчиков в направлении Костюковки, а сам переходил от костра к костру, разговаривал с красноармейцами и командирами, проверял оружие, подбадривал молодых бойцов и с нетерпением ожидал возвращения разведчиков. Что там происходит в Гомеле? Как помочь товарищам?