Сергей Граховский «Рудобельская республика»

Еще дымились концы присыпанных мокрым песком шпал, но почерневшие сверху сваи стояли крепко.

— Потихоньку поедем, — сказал машинист и быстро побежал к паровозу.

Когда через мост прополз последний эшелон, красноармейцы с пулеметами и винтовками начали выскакивать из вагонов. Перед ними была задача — обойти Василевичи с тыла. А бронепоезд тут же рванулся к станции, забитой мятежниками. По вражеским вагонам хлестали пулеметные очереди, загрохотала небольшая пушка. Стрекопытовцы попытались отстреливаться. Но большинство из них пятились, ползли к лесу, прятались в низкорослом ольшанике. Как только они оторвались от прицельного огня бронепоезда и попытались прорваться в густой сосняк, их встретили винтовочные залпы, резкой прерывистой строчкой зачастил пулемет. Мятежники падали, скошенные пулями, оставшиеся в живых прижимались к земле, отползали назад в кусты. Кое-кто пытался отстреливаться, пальба была нестройной, и огонь затих. Наконец из ольшаника показался разорванный рукав, привязанный к длинной палке, — белый флаг. Стрекопытовцы бросали оружие и выходили из кустов с поднятыми руками. Многие падали на колени и просили о пощаде.

— Простите, христа ради, землячки! Офицеры нас погубили.

— Мы и не помышляли против своих.

— Как овец шелудивых, погнали пас золотопогонники.

— Спиртом глаза залили и объегорили.

Соловей с Адамовичем разыскивали Стрекопытова и его коменданта, полковника Степина. Но их и след простыл. Едва выскочили из вагона, пообрубали гужи на двух повозках и, не сбрасывая хомутов с лошадей, сыпанули верхом в ближний лес. За ними подались десятка три офицеров и уголовников, что зверствовали у «Савоя» и на гомельских улицах.

Пленные складывали оружие, награбленное в городе добро и, понурив головы, выстраивались в колонну, оцепленную конвоем. Некоторые затравленно озирались и тоскливо поглядывали на небо, кое-кто, не выдержав, начинал всхлипывать: после того, что произошло, не приходилось рассчитывать на снисхождение.