Сергей Граховский «Рудобельская республика»
Красноармейцы шагали против ветра. Вьюга завывала и секла колючим снегом, слепила глаза, толкала в грудь, А бойцы, похожие на снежные столбы, двигались навстречу ветру и врагу. В снежной круговерти ничего не было видно: куда ни глянешь — кружится белый смерч, ломает хрупкие камышины. Батальон вышел к озеру. Зима заковала его толстым слоем льда и завалила глубоким снегом.
Остановились в небольшой приозерной деревеньке. На изгороди зимовали старые дырявые невода, возле сараев и амбаров лежали перевернутые челны и лодки. По всему было ясно, что здесь живут рыбаки. Сельчане сдержанно и настороженно глядели на солдат.
— Лихо его разберет, где свои, где чужие, — заговорил дед с позеленевшей от самосада бородой. — Тут латыши и там латыши. Колотят друг друга. А за что, кабы спросить, и сами не ведают.
— Не, дед, — возражал комиссар Ясюнас. — Знаем, за что. Мы за латышский народ воюем, за его свободу, а те — за панскую власть, за то, чтобы нас снова запрячь в ярмо да и погонять еще.
Вечером комиссар натянул на себя домотканую свитку, обул лапти с суконками, подпоясался веревкой, заткнул за пояс топорик для виду, будто отдушины прорубать на озере, и подался на ту сторону. Он вырос в Латгалии, знал эти места, умел хорошо разговаривать по-латышски и по-белорусски, потому и попросился в разведку.
Соловей до рассвета ждал своего комиссара. Боязно было за Ясюнаса и тревожно от немой неизвестности. А заваруха мела уже вторые сутки. Страшно даже высунуться из теплой хаты. И все же комадир поднял батальон и повел на ту сторону озера.
Не достигли и середины, как ветер донес шорохи, гул и обрывки выкриков, похожих не то на ругань, не то на команду. Батальон Соловья длинной цепью залег в мягком снегу, забивавшемся за воротник, в рукава, в ботинки. Снег таял под одеждой и холодными струйками полз по телу. И все-таки за сугробами лежать было уютней, чем на открытом месте.
В замети уже отчетливо можно было расслышать голоса и ощутить какую-то неуловимую суетню. Что-то приближалось, хоть в снежном шквале нельзя было увидеть