- Привет, киса. - проговорила Катя. - Как ты себя чувствуешь? - и похлопала по плечу сильнее, почти ударила.

- Отлично… - через силу улыбнулась девица, полуобернувшись.

- Я рада за тебя. Джек - отличный ухажер, - Катя вдруг взяла ее за волосы и резко ткнула лицом в тарелку с салатом и мясом.

Девица взвизгнула - лицо ее было перепачкано сметаной и соусом, к щекам и ко лбу прилипли листки зелени. Катя резко, с силой развернула девицу к себе и хлестнула наотмашь ладонью по измазанной щеке. Раз, другой, третий! Девица вскочила, взвизгивая пронзительно, стала отбиваться руками. Следом вскочил Джек, схватил Катю за талию, пытаясь оттащить в сторону. Катя дралась яростно и хладнокровно, била девицу уже не ладонью, а кулаками. Напоследок, когда Джек, пересилив, уже тащил ее от стола, она, выгнувшись вперед, ударила девицу сапогом в пах, и девица, застонав, повалилась прямо на стол, сшибая бутылки и тарелки, медленно сползла на пол. Пол вокруг нее был усеян осколками разбитой посуды, из бутылок лилось вино, растекалось мороженое из разбитых хрустальных вазочек. Друзья Джека и их возлюбленные девицы продолжали сидеть с каменными лицами, будто происходящее их вовсе не касается. Весь ресторан пялил на них глаза, сбежались официанты, и не знали, что им следует делать. Какой-то парень, сидевший за столиком неподалеку и бывший уже сильно навеселе, когда Катя саданула девицу сапогом в пах, засвистел и захлопал в ладоши, заорал:

- Браво, ковбой! Вот это настоящая американка! Браво!

Девица рыдала и стонала от боли, лежа на полу. Наконец один из друзей Джека встал из-за стола, стал поднимать девицу, перемазанную в салате, облитую вином, бормотал:

- Ну успокойся, Элис, она сумасшедшая… успокойся, сейчас пройдет, Элис, не кричи так громко, пожалуйста…

Джек вытащил Катю на улицу, продолжая сжимать в железных объятиях - чего-чего, а силищи у него хватало, недаром каждое утро качался на тренажере.