Они не успели дойти до режиссерской комнаты, как в коридоре Виктора остановила спешащая навстречу директриса:

- Виктор Олегович! Виктор Олегович! - в голосе ее явственно слышалась истерика.

- Что?! - так же истерично завопил Виктор и хлопнул себя по бедрам (проходившая мимо девушка засмеялась). - Что стряслось, дорогая Тамара Павловна, неужели пожар?! Горит этот проклятый крематорий человеческих душ?! Какая радость!

Катя не выдержала и тоже засмеялась.

- Мы горим, Виктор Олегович! В генеральной дирекции мне сказали, что сегодня съемка отменяется, - сразу успокоившись, торопливо сообщила директриса. - Они сказали, что очередная оплата услуг не поступила и потому отменяют съемки. Они сказали, что пока деньги не поступят на счет студии, съемки отменяются.

- О-о, шакалы… - скрипнул зубами Виктор и повернул в обратную сторону, почти побежал. Обернулся, крикнул: - Катя, иди ко мне, я скоро приду!

Виктор ворвался в «предбанник» кабинета, и секретарша, увидев его разъяренную физиономию, вскочила из-за стола и попыталась загородить собой дверь:

- У него совещание! У него люди!

Виктор грубо отпихнул ее, открыл тяжелую дверь, затем с силой толкнул вторую дверь и влетел в кабинет. Генеральный был действительно не один - в кабинете сидели еще двое моложавых людей. Они сидели за узким столиком, стоящим перпендикулярно к большому письменному столу, за которым восседал сам директор. Тяжело дыша, Виктор медленно двинулся к столу, выговаривая:

- Ты что, блин, делаешь, а? ты меня без ножа зарезать хочешь, да? Как ты мог приказать отменить съемки? Что происходит, я не понимаю?

- Извини, у меня важные переговоры, - нахмурившись, проговорил генеральный. - Давай через пятнадцать минут.

- Нет, мы сейчас будем разговаривать! - Виктор шагнул еще ближе и трахнул кулаком по столу, за которым сидели двое моложавых. Они вздрогнули, удивленно посмотрели на разъяренного Виктора, потом вопросительно - на генерального.