Теперь Катя ехала одна. Пошел дождь, и струйки воды, искривляясь, поползли по стеклу. Катя включила «дворники», и перспектива ночной улицы сразу прояснилась, стала сверкающей от дождя, ясной. Катя вела машину, глядя перед собой сосредоточенными отсутствующими глазами. Впереди, справа показалась светящаяся башня гостиницы, столпотворение машин у центрального подъезда, у обочины тротуара на много метров вперед. Стайками стояли парни и девушки, чуть поодаль группа милиционеров и омоновцев в пятнистых комбинезонах и высоких шнурованных ботинках. Один из милиционеров, капитан, с большой металлической бляхой инспектора ГАИ на груди, шагнул вперед и полосатой палкой указал на Катину машину, а затем жестом пригласил ее остановиться. Катя едва успела сообразить, что обращаются именно к ней, затормозила, свернула вправо и встала почти вплотную к машине ГАИ. Капитан подошел к ней ленивой походкой, козырнул:

- Документы, пожалуйста?..

- Я что-нибудь нарушила? - старательно улыбнулась Катя, с ужасом поняв, что документов на машину у нее нет, прав тоже нет, есть только паспорт гражданки США. Катя порылась в сумочке, достала паспорт и выбралась из машины:

- Вот, пожалуйста… - она протянула паспорт США, смотря капитану в глаза.

- Что это? - испугался он. - А-а… Соединенные Штаты… понятное дело, - капитан успокоился, полистал паспорт, взглянул на Катю. Русская, что ли?

- Русская, - улыбнулась Катя.

- Бывшая… - уточнил капитан. Ему было лет тридцать, может, чуть меньше, на щеках кирпичный румянец, ямочка на крутом подбородке, взгляд веселый и нахальный.

- Почему бывшая? - пожала плечами Катя. - Я и сейчас русская.

- Какая ж вы русская, если в Штатах живете?

- Там живет много русских… даже очень много.

- Эмигранты, - опять уточнил капитан.

- Да, эмигранты…