Пока они шли по коридору, открывались одна за другой двери и выглядывали разбуженные жильцы, с недоумением смотрели на живописную группу людей, у которых (почти у всех) были расквашены физиономии, помята и далее порвана одежда.

- Ну я вам устрою кино… - задыхаясь и заикаясь от злости, говорил лейтенант. - Я вам такое кино устрою, век помнить будете!

- Ребята, я за вами утром приеду! Рано утром! - закричала Катя.

- Похорони нас с салютом, Катерина-а! - в ответ прокричал Вадим. - И почетным караулом!

- О, Господи, какие дураки… - пробормотала Катя и вошла в номер. Она захлопнула дверь, закурила, прошлась по номеру, лихорадочно раздумывая, что делать и как выручать этих обормотов из милиции. И ничего путного в голову не приходило. Ведь за такую драку на них и уголовное дело завести могут. Ах, черт возьми, как же быть? Может, действительно позвонить в посольство? Но ведь лично против нее никакого насилия не было, а заступаться за граждан СССР посольство Соединенных Штатов совсем не обязано - это дело властей самого СССР. И тут Катю осенило: может, попробовать разыскать Дину? Да, конечно, она баба ушлая, она что-нибудь дельное посоветует. Катя надела плащ и быстро вышла из номера.

Дежурная администратор сидела за своей конторкой и проводила Катю перепуганным взглядом и в голове мелькнуло: «Куда это она, на ночь глядя? Неужто в посольство побежала? Ой, скандал будет, Господи, пронеси… »

Катя спустилась на лифте, вышла в общий вестибюль - здесь, несмотря на ночной час, жизнь кипела. У стоек нескольких баров толпился народ, пили, слушали музыку, смотрели по телевизору видеофильмы. Стайками по три-четыре человека топтались путаны, постреливая по сторонам глазками, «крутые» парни в кожанках, со стрижеными затылками тоже стояли кучками, прохаживались менты, важно посматривая на путан, на парней в кожанках и джинсах с золотыми, толщиной в палец, цепями на бычьих шеях, постукивая резиновой дубинкой по ладони другой руки. Катя медленно шла через вестибюль в толчее