если через три дня у этой кобылы не будет яиц, я ему его собственные яйца отрежу!» И все члены правительства тоже уехали, а скульптора Соколова увезли с сердечным приступом. А мой драгоценный папаша, который был у Соколова подмастерьем вместе с четырьмя такими же, как и он, идиотами, два дня и две ночи ковали яйца для лошади князя Юрия Долгорукого. Потом сделали формы и отлили на всякий случай три яйца. Потом ранним утром третьего дня они присобачивали два чугунных яйца в пах кобылы. Мой драгоценный папаша так устал, что свалился с лестницы и сломал руку и ногу. Но яйца припаяли вовремя, потому что через полчаса, когда работа была закончена, приехал сам товарищ Берия проверять, есть ли яйца у кобылы, на которой сидит князь Юрий Долгорукий! - Григорий закончил рассказ и несколько раз подкинул тяжелое чугунное яйцо под аплодисменты всех гостей и добавил, покрывая крики «Браво!»: - А это третье яйцо мой драгоценный палаша подарил мне со словами: «Храни его, как зеницу ока, сын! Это запасное яйцо коня Юрия Долгорукого!» Аминь!

Хохотала вся мастерская, гости вскакивали и устремлялись к столу со своими посудинами, наливали спиртного, какое попадалось под руку, кричали наперебой:

- Твое здоровье, Гришенька!

- А второй раз Сталин приезжал на открытие памятника? - спросил кто-то.

- Приезжал! - ответил Григорий. - После празднования восьмисотлетия Москвы Соколов получил Сталинскую премию первой степени, а мой драгоценный идиот-папаша - вот это яйцо! Как будто ему своих было мало! - под хохот окружающих грустно заключил Григорий Крутков.