туфли и шляпку с красным искусственным цветком. Ольга Александровна, кажется, была ему рада, хотя подарки приняла настороженно, напоила его чаем, расспрашивала про Кэт, как она там, в Америке, живет, что делает, здорова ли, когда собирается рожать. Джек сдержанно отвечал - все в порядке, они живут неплохо, правда, ему приходится подолгу бывать в море, и он не видит Кэт, и очень скучает по ней. Говорил он с трудом - его знания русского ограничивались несколькими десятками слов, и он не мог рассказать ей, что мечтал бы открыть свое дело, но у него нет столько денег… Он даже пытался рассказать ей… о том, что скоро должен родиться ребенок, что наверняка это будет сын, и он так хотел бы обеспечить будущее этого сына с самого рождения… дать ему хорошее образование… Но у него, видно, плохо получалось, потому что Ольга Александровна почти не реагировала на его слова, только кивала, и выражение лица было напряженным и даже напуганным… Однако после этого визита к ней Джек понял, что сможет это сделать… сможет ее убить ради бриллиантов… Следующий заход лайнера в Ленинград должен был состояться через несколько месяцев, и все эти месяцы Джек обдумывал план убийства… Они придут в Ленинград, и Джек сойдет на берег. Документ он возьмет у кого-нибудь из матросов… на всякий случай… Затем - билет на самолет. Затем - такси в аэропорту до Москвы, затем… Пистолет он разберет на части… купит в магазине небольшой чемодан и кейс, разложит в разных местах части пистолета… Это, пожалуй, единственный, самый трудный момент - пройти контроль перед посадкой… Но в каждом деле без риска не бывает. Если его задержат на контроле - он погиб. Это и будет платой за риск…
Господи, ну зачем этой безумной старухе бриллианты? Это же целый капитал, а капитал должен работать, должен умножать новый капитал, должен работать на людей, приносить пользу, благосостояние, счастливую жизнь… И ради этого Джек был готов на все - он, не веривший в Бога, даже начал молиться, прося Его благословения на задуманное дело - всем своим существом он был уверен, что поступает справедливо, пусть - жестоко, но - справедливо. Кто сказал, что справедливость во имя будущей жизни не может быть