Виктор чувствовал в ернических интонациях его голоса какой-то подвох, какую-то скрытую тревогу, но пока не мог понять, в чем дело. Одно его угнетало - вечер испорчен окончательно, хотел побыть один, потом поехать домой, подумать, отдохнуть и - все насмарку. Хотя сам виноват, не надо было сюда ехать, мог бы поужинать в Доме журналиста - там Виктора знали и пускали без журналистского удостоверения.

- Свобода - это прекрасно, - сказал бизнесмен Сергей Курганов, поднимая свою рюмку, - давайте за это выпьем.

- Оно, конечно, прекрасно! - весело поддержал Тягунов. - Только русскому человеку много свободы не надо - он от нее звереть начинает! Вся российская история тому подтверждение. Чем в России всегда заканчивались революции?

- Чем же? - спросил Виктор.

- А то ты не знаешь? - усмехнулся Тягунов. - Цокотом конских копыт и свистом казачьих нагаек!

- Я вижу, ты эти нагайки ждешь не дождешься, - сказал Виктор.

- Обижаешь, Витюня… - Тягунов налил себе и. ни с кем не чокаясь, залпом выпил коньяк. - Я всей душой за перестройку нашего славного общества! За то, чтоб было больше на Руси предприимчивых людей, как вот мой друг Сергей… - он посмотрел на Виктора долгим взглядом, вдруг спросил: - Ас чего это ты меня в ретрограды записал? Вообще, что ты имел в виду?

- Да ничего особенного… - пожал плечами Виктор. - Так, сказал к слову… не подумал…

- Не-ет, брат, врешь, ты всегда хорошо думаешь, - осклабился в нехорошей улыбке Алеша Тягунов. - Ты ничего не говоришь, не подумав. Уж я тебя, голубчика, знаю…

- Это уже неприкрытая лесть, Алеша… - Виктор изобразил на лице улыбку, хотя чувствовал, что Тягунов нарывается на ссору. Непонятно только, почему? Из-за того, что Катя позвала его работать, а потом отказала? Но он-то здесь при чем?