На выезде дорогу кабриолету преградила выросшая из снега здоровенная фигура охранника из дежурной смены. Держа руки по швам, громила не без дрожи в голосе произнес:

- Пал Палыч, извините меня, но я не имею права выпустить вас без надлежащего сопровождения. Нужна санкция начальника вашей службы безопасности.

- Тебя как звать-то, богатырь?

- Коля… Николай.

- Ты вот что… Коля-Николай, открой врата мне в неизвестность. Пойми, мой рок зовет меня в неведомую даль. Увижу ль свет в конце тоннеля - я не знаю. А там - пускай сам черт решает за меня. Вот так-то, Коля-Николай, во мне почти пиит родился, а ты меня не выпускаешь, - удивившись, казалось, самому себе, закончил он свою импровизацию.

- Пал Палыч, я вас очень хорошо понимаю, но, действительно, не имею права.

- Не зли меня, Николенька. С твоим шефом я сам разберусь. А заодно передашь ему, что хотел бы видеть тебя его заместителем.

- В считанные минуты сверкающим болидом машина Пал Палыча пронеслась по Рублево-Успенке, пролетела Рублевское шоссе, хищной акулой вынырнула на Кутузовский проспект и, проехав квартал, неожиданно остановилась.

- Черт! Духота, как в Египте! В задницу эту печку.

Да и крышу тоже в задницу. С ветерком! Только с ветерком!

Не утруждая себя поиском, Пал Палыч быстро нажал нужную кнопку панели, крыша плавно и бесшумно отъехала за спину нашего героя, сама сложилась и мирно упокоилась за задним сиденьем. Резкий порыв ветра напомнил о некоторой разнице российских и африканских широт, но Пал Палыч этого не заметил.

Водитель проезжавшего мимо «Москвича», увидев в ночи машину с отсутствующей крышей, остановился и, открыр на треть окно, осторожно спросил Пал Палыча: