Вдоволь насмеявшись, Петрович принял серьезный вид.

- Так, все. Юмора достаточно. Теперь о деле: диагноз вам мною поставлен. Диагноз точный. Точнее и быть не может. Я гарантирую. Так что будем считать, первый этап благополучно нами пройден. Значит… Значит, это надо отметить, как и принято в этой стране. Одним словом - везите-ка вы меня в ресторан, дорогуша!

- Какие проблемы? Я с радостью! Только вот не знаю, это нормально? - растерялся Пал Палыч.

- А что тут ненормального? Разве у вас сейчас что-нибудь болит?

- Пока, слава Богу, нет.

- Ну так в чем же дело? Одеваемся - и вперед!

То-то и оно, что «пока». А может, и «слава Богу»?

- Ладно, поживем - увидим, - как-то загадочно произнес Петрович вслед выходящему из комнаты.

В прихожей, подавая Пал Палычу пальто, баронесса не скрывала своих эмоций. Ее большие, красивые, наполненные слезами глаза готовы были выплеснуть из себя все содержимое.

- Пал Палыч! Обожаемый мною Пал Палыч! Вы всецело завладели моим сердцем. Мою плоть раздирает безудержная страсть. Я полюбила вас, как только может полюбить женщина. Женщина, страдающая в поисках истинного чувства.

- Баронесса, я… - лепетал Пал Палыч, неловко натягивая на себя пальто. - Быть может, вы составите нам…

- Не будем задерживаться, голубчик! - не дав договорить, перебил его Петрович. - А вам, баронесса, пора бы уже, наконец, научиться владеть своими эмоциями. Повторяю, Пал Палыч женатый человек. Что он может о нас подумать?

Баронесса, крепко схватив Пал Палыча за уши, страстно поцеловала его в губы и, громко зарыдав, куда-то удалилась.

Они спускались по грязной лестнице, наполненной букетом подъездных ароматов.

- Ну что вас так тяготит, дорогой мой? Что вы с этой баронессой никак не угомонитесь?

- Да как-то некрасиво получилось: я же подарил. Петрович, может, вернемся и отдадим ей эту машину? Ну что у меня, в конце концов, машин, что ли, мало?